О масонстве все мы знаем ровно столько, чтобы подозревать нечто большее. Есть такие явления, которые обречены оставаться таинственными, возбуждающими слухами: потребность в тайне куда больше, чем потребность в раскрытии тайны.
О масонстве все мы знаем ровно столько, чтобы подозревать нечто большее. Есть такие явления, которые обречены оставаться таинственными, возбуждающими слухами: потребность в тайне куда больше, чем потребность в раскрытии тайны.